КОСТЕНКО СВЕТЛАНА ВАСИЛЬЕВНА

Храм-целитель

Внутреннее убранство домовой церкви Аваевской больницы
Фотография Якова Элленгорна. 1990 г.

Недавно в Твери при реконструкции старого здания поликлиники областного кожно-венерологического диспансера - памятника архитектуры конца XIX века - была обнаружена больничная церковь.

Столь ошеломляющее открытие требовало подтверждения. И пока догадка не переросла в уверенность, главный врач диспансера заслуженный врач РФ Карина Александровна Конюхова вместе с коллегами, словно боясь спугнуть новоявленное чудо, с затаенным нетерпением ждала подтверждения местных краеведов и областного архива. Да, гласят документы, все так: именно здесь до революции была домовая церковь.

Сегодня о ней знают пока очень немногие. Но храм-целитель незримо уже живет в душах людей, оберегая их от всяческой скверны, духовной немощи, недоброжелательства. Именно таким он и ставился изначально. Таким замысливали его люди, чьи добрые дела на благо родного города не дали нам запамятовать фамилию потомственных почетных граждан Твери - купцов 1-й гильдии Аваевых.

Сама предыстория постройки в конце XIX века в Затьмачье Аваевской больницы и при ней домовой церкви во имя Божьей Матери Всех скорбящих Радосте - это не просто одна из страниц тверской истории. Это история одного купеческого рода, известного в Твери своей обширной благотворительной деятельностью. Речь идет прежде всего о братьях Аваевых - Василии Петровиче и Гавриле Петровиче. Оба вели торговлю зерном и владели значительным капиталом. Оба уважаемые в Твери люди, оказывали заметное влияние на жизнь города. Оба были гласными городской Думы и членами различных тверских обществ. (Владимир Даль. Гласные - выборные члены местного самоуправления в дореволюционной России. - С.К.).

Но самым значительным и памятным деянием, как оказалось, стала постройка Василием Петровичем на свои личные средства больницы для неимущих граждан православного вероисповедания, открытая в конце 1878 года на Никольской улице (ныне ул. С.Перовской). Она многие годы и даже десятилетия так и звалась Аваевской. До сих пор на фронтоне старого здания поликлиники сохранилась доска, где некогда стояли слова: “Бесплатная лечебница для неимущих граждан им. В.П.Аваева”.

На открытие и содержание больницы устроитель сразу передал сто тысяч рублей. Его распоряжение было следующим: “Из общих 100 тысяч рублей 10 тысяч предполагается на устройство больницы, 90 тысяч следует хранить вечным вкладом в Тверском общественном банке из 6,5 процента годовых”. Отчисления с процентов шли на содержание больницы. Признавая сей поступок весьма неординарным и высоко значимым для города, Тверская городская дума, как следует из документов областного архива, “в изъяснении глубокой своей признательности потомственному почетному гражданину Твери В.П.Аваеву постановила: учредить в Московском университете по медицинскому факультету стипендию им.В.П.Аваева, назначив на содержание стипендиата 300 рублей, которые ежегодно вносить в роспись городских расходов”.

Идея строительства больницы была горячо поддержана и одобрена в министерстве внутренних дел. Но разрешение на постройку было дано не сразу – строительным уставом того времени строго определялись размеры деревянных построек “от земли до крыши не более 4 сажень”. В тверском же проекте высота здания была около 4 саженей и 2 аршина…

Однако тверской купец и благоделатель Василий Петрович оказался мужчиной воли твердой, характера упертого и на попятную не пошел. А потом счел нужным заявить: “Повинуясь державной воле Его Императорского Величества и не находя в то же время удобным уменьшать размеры здания под устраиваемую больницу. Я намерен построить двухэтажный корпус больницы уже не из дерева, а из кирпича с двумя по обеим сторонам двухэтажными флигелями”.

Сегодня мы имеем редкую возможность читать и видеть историю нашего города в лицах. Архивные документы, резолюции, фотографии, дневники и письма, отобранные с особым тщанием и бережливостью, сохранили для нас тоже патриоты родного края, пронеся их через революционное и военное лихолетье. Спасибо им и низкий поклон от всех нас!

Вернемся же вновь на улицу Никольскую в Затьмачье конца девятнадцатого века. Строительство больницы шло полным ходом. Его возглавлял сам Василий Петрович. Однако увидеть завершенным столь дорогое его сердцу детище ему не пришлось. Летом 1877 года он умер. После смерти Аваева его душепрказчики созвали комиссию с одной целью – довести начатое дело до конца. Осмотрев стройку, комиссия восхищенно заявила: “Устройство и внутренняя отделка так хороши, что невольно поражают с первого взгляда неподготовленного посетителя и свидетельствуют о стремлении покойного Василия Петровича, не щадя издержек, сделать больницу образцовой”.

А дальше начинается новая глава Аваевской летописи. После смерти деверя Елизавета Ивановна Аваева, тоже потомственная почетная гражданка Твери, купчиха 1-й гильдии, решает взамен больничной молельни строить домовую церковь. Как и ее деверь, жертвуя на это свои личные средства. В апреле 1900 года комиссия принимает новый храм. Фотография того времени позволяет судить о красоте и богатом убранстве алтаря.

И еще одна, теперь самая горькая страница летописи. За сухой лаконичной записью архивариуса скрыта боль потери: “После революции здание больницы не перестраивалось, за исключением главного корпуса, где была ликвидирована домовая церковь, а помещение переделано под нужды больницы”. Так на долгие годы забвение и людское беспамятство поглотили храм-целитель.

Однако он выстоял, выжил, чтобы в начале нового года, века и нового тысячелетия открыться нам заново. Только открытие то не было случайным. Не зря явилось на тверской земле это пусть невеликое по планетарным понятиям чудо, объяснение которому мы еще найдем. Только сегодня уже ясно - одно благодеяние вытекает из другого. Аваевский храм попал в добрые руки, принявшие его как дар, как послание к преодолению и очищению. С того и началась наша беседа с заслуженным врачом РФ Кариной Александровной Конюховой.

- К этой неожиданной находке отношусь трепетно и суеверно, словно к неродившемуся ребенку. Боюсь сбить то светлое чувство, что пришло к нам. Опасаюсь даже не людской молвы, а мнения общественности. Наше недавнее новоселье вызвало столько толков, реакция была очень неоднозначной. Понимаю, что в здравоохранении сегодня накопилось много проблем. Есть задачи не менее важные и насущные. Меня могут упрекнуть: вы тут храм восстанавливаете, а напротив больница рушится. Но у меня есть свое дело, и я служу ему так, как вижу понимание своих задач. И буду стараться, чтобы на своей территории у наших пациентов и условия для лечения, и лечебный процесс, и атмосфера решались едино.

Очень рада, что сложился разговор с руководителями области. Найдены понимание и поддержка губернатора Владимира Платова, его заместителей, кураторов - по строительству Александра Тягунова и здравоохранению Ольги Пищулиной, ставших нашими единомышленниками. Что я вижу сегодня? Все разговоры вокруг храма сопровождает атмосфера, которую трудно выразить словами. Глаза у людей горят, радость на душе от того, что храму этому можно дать жизнь.

Вообще ощущение от происходящего очень интересное. Помню, когда шла стройка диспансера, у меня была огромная радость, но иная, чем теперь, мирская, что ли, - твоя идея будет реализована. Сейчас совершенно другое - затаенная радость. Мы же не просто храм и имена из небытия поднимаем. Храм поднять хочется не только ради самого храма, а во имя того, что всем нам нужно искать выход из сегодняшних проблем. Вера, которую мы потеряли и за которую пытаемся теперь удержаться и выйти, - эта вера помогает жить. Но даже сильным людям очень трудно сегодня. Всем нам тяжело преодолевать нигилизм, трудно вырываться из беспросветности. Наверное, поэтому все складывается так, что живем мы очень приземленно, тяжело, бездуховно. Живем, сложив крылья.

Сегодня я хожу в храм. Хожу, когда там никого нет. Насколько это честно? Ведь я была в партии по идеологическим убеждениям. Потом рухнула коммунистическая идеология, рухнула система. Но мы-то остались. И я очень благодарна владыке Виктору, что ему как и многим служителям православной веры, удалось сохранить для нас, да и надеюсь, в нас самих те зерна, на которых держится милосердие, доброта благотворительность.

И Василий Петрович Аваев совершал поступки, имея твердые нравственные устои. В нем и его родных идеалы были заложены православной верой. Эти люди жили по совести, думали не только о приращении собственного капитала, непоказно заботились о людях бедных. Именно за неслужебные отличия Государь Император и пожаловал Аваеву орден Станислава III степени. Читая архивные документы, вот на что еще особо обращаешь внимание. Да, собственное достоинство и честное имя заботили купца Аваева. Недаром в своем письме о пожертвовании на больницу он пряма подчеркивает, что средства его благоприобретенные, то есть заработаны трудом честным и праведным.

Но давайте посмотрим на все это с другой стороны. В больнице было предусмотрено отделение и для душевнобольных. Чтобы найти им успокоение, душевное равновесие, жертвователь открывает там молельню. Спустя двадцать с лишним лет его дело продолжила Елизавета Ивановна Аваева. Она строит домовую церковь, потому что считает: “Для удовлетворения религиозных чувств призреваемых в ней больных существует молельня, в которой совершается всенощная и другие краткие богослужения, что же касается литургии, то таковая совершаема быть не может, а поэтому призреваемые больные лишены возможности получать полное удовлетворение своих религиозных чувств”.

Вот я и задаю себе вопрос: что ей, купчихе состоятельной и знатной, что ей-то за дело было до людей простых, нищих, пришедших буквально с улицы? И она, и ее деверь, люди, сумевшие составить немалый капитал, умеющие считать деньги и не тратить их попусту, брали под свою защиту самых беззащитных в обществе. Из таких вот штрихов и складываются сегодня их портреты. Мы пока мало что знаем о купцах Аваевых. Но ясно понимаем одно: каждый из них достиг к той поре такого уровня жизни, что мог безбедно жить только для себя и своих близких, жить, наслаждаясь достатком и покоем. Но что-то не .давало им жить так. Каждый пошел дальше. Выйдя за порог уютного и теплого дома, шагнул навстречу тем, кто так нуждался в их заботе и помощи.

Такие вот нравственные уроки получаем мы через века от наших давно ушедших сограждан. И как духов завещание воспринимаем мы слова друга Василия Петровича и первого главного врача Аваевской больницы П.С.Потемкина: “Василий Петрович искал ни наград, ни почестей, тем более наследникам его достояния нужно дорожить его памятью, и почтить его можем только безусловным и точным выполнением его воли”.

...Храм-целитель, но и храм-память о благоделателях. Восстановление его помимо духовного подъема требует от нас сегодня реальных затрат и практических шагов. Уже получено на то благословение нашего епархиального совета, более того, храм во имя Божьей Матери Всех скорбящих Радосте уже обрел своего настоятеля. Им назначен протоиерей Борис Ничипоров.

В истории открытия храма-целителя есть, представьте себе, немало мистических совпадений. Скажем пока только об одном - особенно важном сегодня. Именно в эти дни (а не позднее, когда только еще началась реконструкция!) найдены подлинные документы и проект домовой церкви. Наверное, это можно рассматривать как знак свыше. Ведь именно сегодня, когда в нашем обществе так много молодых людей страдает от душевной и физической боли, тяжелых недугов, храм-целитель открылся нам. И что, как не вера в Бога, в благородство и милость друг друга поможет преодолеть тяготы, распри и скверны и расправить сложенные крылья нашей души?