Откуда мы идем?
Куда уходим снова?
Все люди - словно стая
Больших печальных рыб.
И ласточка-душа
В руках у Птицелова,
И не найти приют
Среди холодных глыб.

Колец в моих цепях не счесть,
Мне предоставлена “свобода”,
Но нет ни выхода, ни входа,
Точнее, входа, выход - есть.

Ни боль, ни искренность, ни лесть
Мне уж не сделают погоды,
Ведь нет ни выхода, ни входа,
Точнее, входа, выход - есть.

О, сколько мне по скалам бресть,
Где камни - не крупней гороха,
Где нет ни выдоха, ни вдоха,
Точнее, вдоха, выдох есть.

Бастион

Несбывшаяся боль заживших ран,
Нетронутая пыль прошедших лет.
Последний бастион сегодня сдан,
И сил с собой бороться больше нет.

Мной пройденный кипящий Рубикон
Ничто не изменил в моей судьбе,
И отдан мной последний бастион
На жуткую потеху голытьбе.

Отболела дикая природа,
Перестала плакать, опадая,
И в преддверьи будущего года
Отступила осень золотая.

Небо птицы клином протыкая,
Покидают, затерявшись в тучах.
Где-то слышен тихий стук трамвая,
Мерзнущего в льдистых лужах.

Разбуди меня ночью на белом столе,
Заключи мою душу в прозрачном стекле,
Растопи мое тело в горниле свечей,
Собери мои слезы в хрустальный ручей.
Опали мои крылья и прах их развей,
Раздари одиночество духам огней,
Отпусти в путешествие память и боль,
Пусть они не владеют, мой милый, тобой.
А оставшийся радости черный комок
Ты разбей или просто закинь в уголок.

Глубоко под тонкой кожей
Вечно скрытая броня.
В ряд свиней с калашной рожей -
Может это про меня?

Меда больше нет ни ложки,
Звезды падают, звеня.
Тень слона и сердце кошки -
Может это про меня?

Растушеванный слезами,
Образ чей-то на стене.
Боль с застывшими глазами -
Может это обо мне?

Умирающая птица -
Аллегория печали,
Мне проклятия кричали
В час, когда совсем не спится.

Умирающая птица -
Апология печали.
Захотелось мне разбиться,
Я б разбилась, но не дали.

И из зеркала всплывали
Омерзительные лица,
Может я, а может птица
Умирала от печали.

Отпущенные сроки бытия,
Исчерченные нитями забвенья,
И пятое, большое измеренье,
Где мы с тобою вместе - ты и я.

Опущенные плечи и тоска,
Остывшее Вчера в моих ладонях,
И ветер за окном так громко стонет,
В картине дней нет одного мазка.

Расцветает безбожие,
Наступает безночие,
И людей многорожие
Как в словах многоточия.
И людское безделие
Не зазря опорочено.
За неделей неделею
Расцветает безночие.

Пускай

Где ты, где? Глаза закрыты,
Руки связаны судьбой.
Так в миру, давно забытом,
Расставалась я с тобой.

Кто ты, кто? Спросить хочу я.
На устах лежит печать
Одного лишь поцелуя,
Повелевшего молчать.

Черные бездны вокруг,
Белые пятна огня,
Замкнутый памятью круг
С центром в разрыве меня.

Серые тени звезды,
Алое пламя - туман,
Недалеко до беды,
В сердце покой - лишь обман.

Прошлого бледная тень,
Сердце в подгнившей клети
И наступающий день,
Брошенный на полпути.

Летала муха, пока не убили,
Бежала кошка, пока не загнали,
Ходили люди, пока не забыли,
Была надежда, пока не отняли.

Сияло солнце, пока не погасло,
Кричали птицы, пока не заткнулись,
Гуляли пары, пока не опасно,
Глядели очи, пока не сомкнулись.

Горели свечи - и догорели,
Пылало пламя - его залили,
Просила спеть мне - не захотели,
Просила помнить - меня забыли.

К вопросу о некоторых аспектах сезонного развития древесных пород.
Рябина - ночь, печаль - сирень,
Береза - плач, а клен-рука
Стоит в окне, как боль, смирен
И ищет в небе облака.

Рябина - свет, сирень - судьба,
Береза - смех, а клен-рука
Стоит в окне с клеймом раба
И ищет в небе облака.

Рябина - сон, сирень - разрыв,
Береза - бред, а клен-рука,
Все пальцы ветру раздарив,
Все ищет в небе облака.
Видишь, в небе вьются птицы,
Слышишь крики в тишине?
Ты не бойся, это снится,
Да и то всего лишь мне.

Видишь там, в тумане, лес
За сиреневой горой?
Не печалься, это крест,
Да и то всего лишь мой.

Видишь тут, на шрамах, соль,
Сердце бедное мое?
Раздели со мною боль,
Мне не вынести ее.

Исчадие

Откуда ты взялся, исчадие рая?
Кому ты поклялся меня извести?
Я жизнью как кровью в тебя истекаю,
Сады мои больше не будут цвести.

О чем ты мечтаешь, рожденный пустыней?
Где вера твоя и безверье твое?
Земля под твоими ногами остынет,
И резко умолкнет в ночи воронье.

Твою доброту я понять не пытаюсь,
И сердце с душою давно не в ладу.
Откуда ты взялся, исчадие рая?
Что делаешь ты в моем личном аду?

Любовь мою не утолить словами,
Как невозможно напоить пустыню,
Как нереально сделать воду сушей,
Как не сбежать от своей серой тени.

Любви моей нет смерти и забвенья,
Как нет возврата мертвым из могилы,
Как нет границ, пределов у Вселенной,
Как нет начала и конца у круга.

Распад. Рождение. Победа
Над смертью, посланной с небес.
Смешенье с болью тьмы и света,
Сплетенье адовых колец.

Ожоги рук. Томленье плоти.
Безумный рай - покойный ад.
И в жизни снова происходит:
Распад. Рождение. Распад...

Тянется губами к облакам
Черная пронзительная вечность,
И мурлычет тихо бесконечность,
Прижимаясь к ласковым рукам.

Падает с земли да в небеса,
Разрывая твердь земли на звезды,
И с лозы глядят шальные гроздья -
Чьи-то виноградины-глаза.

Закогтило солнце горизонт,
Зацепило зубья виднокрая.
Я теперь не прежняя, иная,
С новым ненадеванным лицом.

Идущее из души,
Пронизанное любовью,
Внезапно ставшее болью
Без явных на то причин.

Летящее сквозь года,
Распятое облаками,
Твоими мои руками
Согревшее навсегда.

Идущее из души
Безумной, слепой любовью,
Отвергнутое тобою
Без явных на то причин.

Всего.

Всего два шага до свободы
И десять жизни этажей,
И примут истовые воды
Последний всплеск души моей.

Всего два взгляда до кончины -
И вечный ледяной покой,
Всего два шага до мужчины,
Который мне уже чужой.

Всего две мысли - и решенье,
Возможный путь о двух концах.
И в миг полета - отраженье
В окне любимого лица.

Холодно, холодно,
Сердце не греется,
В небе изорванном
Солнце не светится,
Руки дрожащие
Губ не касаются,
Птицы замерзшие
Каются, каются.
Вороны белые,
Словно безумие,
Голуби, голуби -
Дети разумные.
Небо трепещется -
Синяя тряпица.
Солнце слезинкою
Катится, катится...

Бегущие

Сто шансов жизнь давала нам,
Но мы растратили их слепо;
И ты, бегущий по волнам,
И я, летящая по небу.

Мы смысл, утерянный во мгле,
Искали, ищем и поныне;
И ты, бегущий по земле,
И я, лежащая в пустыне.

Мелькали жизни, как года,
Как кадры киноаппарата -
И ты, спешащий в никуда,
И я, бегущая куда-то.

Я бы тебя любила,
Если бы знать зачем,
Сердцем бы говорила
На сто запретных тем.

Я бы тебя простила,
Если бы знать, за что.
Я бы тебя любила
Как не любил никто!

Я падала и подымалась,
И снова падала во тьму.
В твоей любви не сомневалась,
Сама не знаю почему.

Потом разбила свою радость,
Ошибку сделав, может быть,
Но губ целованную сладость
Я не сумела позабыть.

Когда пришла ко мне усталость,
Когда в душе осталась грусть,
Я падала и подымалась,
А думала - не подымусь.

Бесплодный сонм предпринятых усилий
Доверен смело клетчатым листам,
И черный цвет на лепестках у лилий,
Как траур по несбывшимся мечтам.

Хрустальный лед - достойная оправа
Безумью влажных одиноких глаз,
И плач росы на шелковистых травах,
Как сызнова полученный отказ.

Подаренные лилии у склепа,
Затерянные в жалости травы,
И мертвый свет, пролитый зимним небом
Сулят забвенье умершей любви.

Сонет №3

Смотрела в зеркало, как в стылое окно,
Но видела печали и невзгоды,
И злые ветры зимней непогоды
Свечу задули - стало вдруг темно.

Смотрела в зеркало. Из зеркала душа
Кричала истово, что любит и любима,
Но наваждение ушло, как струйка дыма
И не оставило на бедность ни гроша.

Смотрела в зеркало, а в зеркале был ты,
И вновь свеча, давно потухшая горела,
И вновь желаниями сердце пламенело,
И вновь сбывались мои смелые мечты...
А я, бездумная, все в зеркало смотрела,
И слезы капали на белые листы.

Мне б душу свою спасти
От мартовских пьяных ид.
Я - искреннее “Прости”
На каждую из обид.

Секреты разрыв-травы
Таятся в алмазах рос.
Я - маленькое “Увы”
На заданный мне вопрос.

Растаял в тумане след,
Замкнулся навечно круг.
Я - робкое слово “Нет”
Безумству любимых рук.

Мне радость, как и беда,
Замешаны на крови.
Я - горькое “Никогда”
Для выпавшей мне любви.

Одиночество

Как муха до изнеможения
Долбиться в грязное окно,
Приняв ошибку за решение
И жизнь за глупое кино.

Сменив покой на мельтешение
В кричаще-гробовой тиши,
Принять свое же отражение
За отклик родственной души.

Сонет №7

Осталась боль. Неведомых доселе
Глядящих злобно человечьих лиц
Мозаика. Истома в мертвом теле,
Безумие, простершееся ниц.
Осталась ночь. Избитыми словами
Истерзанного сердца бытие
Описано. Прошедшими годами,
Не названными в имени моем
Зову тебя, явившегося мглою.
Спустившегося с истовых небес,
Зову тебя. Покинута тобою,
Взываю я о милости к тебе.
Но мне в ответ лишь ветер злобно воет
И боль пророчит продолженье бед.

Эвтаназия

Распростерлась надо мной
Эвтаназия,
Встала мутною волной
Ночь безглазая.
Боль в нахлынувшей волне
Растворяется,
Как легко сегодня мне
Умирается.
Низко-низко по воде
Дымка стелется,
Кто-то шепчет: “Быть беде”,
Ноне верится.
Жить, не жить, иль жить во тьме -
Сердце мается.
Как легко сегодня мне
Умирается.
Ночь безглазая глядит,
Ухмыляется,
Боль к рассвету догорит -
Распрощается.
Эвтаназия ко мне
Наклоняется,
Как легко сегодня мне
Умирается.

Не смотри

Не смотри на меня. Я забыла одеться,
Я ничем не прикрыта, лишь нитями лживыми фраз.
Не смотри на меня. Мне ведь некуда деться
Из-под пламени жгучего яростно любящих глаз.
Не смотри на меня. Я устала от смеха,
Я устала растягивать губы улыбкой и плакать в душе.
Не смотри на меня. Я мечтаю уехать
От себя, от тебя; и ты знаешь, мой милый, я еду уже.
Не смотри на меня. Я любви той не стою,
Что подносишь в губах ты, меня поцелуем пьяня.
Посмотри на меня, и запомни такою...
Завтра утром проснешься, но больше не будет меня.

Оставлены кольца на пальцах Венеры
И тело наполнено звездною пеной,
Как тонкие струны, натянуты нервы,
И сбиты оковы, и рушатся стены.
И пальцы вплетаются в тонкие пряди,
И жадные губы напоены зноем,
А тело мечтает о дивной награде
И радугу плещет любовной игрою.
Небесный панбархат линяет к рассвету,
Тела расстаются, разъятые тленом.
И снова дневное неистовство света,
И снова оковы, и наново стены.
Но кольца оставлены в пальцах Венеры
Как верный залог сладострастья ночного...
И снова как струны натянуты нервы,
И стены крепчайшие рушатся снова.

Освободи свою ладонь
От тяжести невыносимой -
То, что казалось птицей синей,
Горит и жжется, как огонь.

Возьми и пальцы разожми,
Окаменелые от боли,
И птицу выпусти на волю,
И затеряйся меж людьми.

Но прячь всегда от подлецов
Ладоней тлеющие шрамы -
Незаживающие раны
И нити красные рубцов.

Черной ночи вдохновенье,
В небе - бледная луна.
Наслаждение твореньем
Крепче пьяного вина.

Неизведанная сладость -
Кисло-желтый плод небес,
Непокаянная слабость -
Алчно-страстный в чреве бес.

Недописанная строчка -
Дань непрожитого дня,
Непоставленная точка
В окончании меня.

Рыцарь

Снова раненной в сердце птицей
Боль стучится в мои виски.
Приезжай ко мне, белый рыцарь,
И спаси меня от тоски.

Незнакомые чьи-то лица
Окружили меня толпой.
Приезжай за мной, серый рыцарь,
Приезжай поскорей за мной.

Видно, вечно душе пылиться
В этой комнате без дверей.
Приезжай ко мне, черный рыцарь,
И скорее меня убей.

Как счастья не понять полета,
Так боли не принять любви.
В груди опять щебечет что-то,
И что-то плавает в крови

Не я, а что-то плачет в теле,
И что-то двигает рукой.
Неведомые мне доселе,
Смутили страсти мой покой.

Чего-то явно не хватает,
И это что-то рядом - вот!
И плавно боль перетекает
В безумно-пламенный полет.

Во тьме утерянных дорог
Безумства истинная ценность,
И в радости - непревзойденность,
И в боли - настоящий прок.

В пыли преступленных границ
Таится жизни безграничность,
Как затерявшаяся личность
В калейдоскопе разных лиц.

Баю-бай, усни, проклятье
На усталые уста...
Охладевшие объятья,
Подведенная черта.

Баю-бай, на сердце рана,
Баю-бай, печаль и боль...
Видно, снова спозаранок
Расставаться мне с тобой.

Вновь пришла весна неслышно,
И мне душно от весны...
Баю-бай, усни, малышка,
Пусть тебе приснятся сны.

Возжелать ли снова пламени
Под остывшею золой?
Возвратиться к старой памяти
Позабытою тропой,

Обольстить себя обманами,
Растворить тоску в слезах,
Потянуться сердцем раненным
К посеревшим небесам,

Сохранить в лесу заброшенном
Откровения зеркал,
Отыскать в стеклянном крошеве
Неразбившийся бокал,

И вином наполнить пьяным,
И согреть края стекла...
Возжелать бы снова пламени,
Да остыла вся зола.

Вот и закончился период сновидений,
Пришла пора смотреть судьбе в глаза,
И нет необратимых изменений
В душе, на сердце, в памяти, в слезах...

Вот и закончился период ожиданий,
Пришла пора платить свои долги
И заглянуть на оборот медали,
И высветить сознанья уголки.