Снежное поле тянулось до самого белёсого изорванного облаками горизонта. Изъеденное язвами желтой травы, с редкой шерстью кустов и голыми душами берёзок, за что-то брошенных под ветер. Оно походило на юродивого, зачем-то боровшегося за свою никому не нужную причиняющею ему самому только боль жизнь. И во всём этом было столько всего противоестественного, что вызывало лишь отвращение.

По полю шла серая лошадь, кое-где она проваливалась в снег и с трудом вытаскивала дрожащие окровавленные ноги, очевидно содранные об острый как зубы чудовища наст. Когда позёмка запутывалась в её копытах, лошадь останавливалась и начинала жалобно ржать. В абсолютной гнетущей снежной тишине её голос походил на звон колокола, на разрушенной колокольне, над пустым заброшенном кладбищем.

А Ольга знала, что это поле и есть кладбище - кладбище без крестов и надгробных плит. Она не понимала основу этого знания, просто оно выпало в ней откуда-то из глубины, может быть заложенных в ней генов, или кто знает, прошлых жизней.

Ветер взлохматил ей волосы, и они упали на лицо тяжёлой каштановой волной. Резким движением руки девушка отбросила их обратно. Её пронзил страх, что если она на секунду отвлечётся, что-то изменится, что-то очень важное от чего зависит её жизнь.

И это случилось...

Можно было подумать, что просто ветер запел сильнее. Или все же закричал, предупреждая о чём-то? О чём?

Лошадь смотрела на неё большими красными глазами и слёзы текли по её морде, тяжело капая на снег.

Затем раздался звук, точно внутри земли, что-то лопнуло и клочок травы, как ей показалось, стал выше и затрясся мелкой прерывистой дрожью.

Что-то липкое и неприятное поползло Ольге под кожу, это парализовало её до тех пор пока она не нашла имя. Такое простое и чёткое имя - Страх. И тогда сорвавшись с места, утопая в снегу, падая и вновь поднимаясь на ноги, она помчалась к лошади, ощущая, как земля под ногами начинает жить, шевелится и стучит десятками, сотнями, тысячами сердец. Тянется к ней и молит о ещё одном сердце, её сердце!

ВЕДЬ ТЫ ЖЕ ЛЮБИШЬ ЭТУ ЗЕМЛЮ!!!

И на какую-то секунду девушка замирает от сладкой истомы, слиться с этим рождением жизни, стать участницей всего этого. Она готова лечь и позволить тому, что рвётся из чрева поля пройти сквозь неё.

Даже ветер бросил её, оставляя этому наитию.

И тут над землёй, точно безумие, возникает вой, разбивающий тишину, как старое зеркало на тысячу кусков, в каждом из которых искажённое лицо страха. В нём чувствовалась поддержка и понимание, и Ольга точно хлебнула живительной влаги.

Лошадь послушно подпустила девушку и позволила, уцепившись за гриву вскочить в седло. Казалось, животное ищет не просто человеческое существо, а друга по несчастью.

Впереди чернел лесок туда-то, и направила Ольга своего “Пегаса”, оттуда-то и струился в промёрзшем воздухе, оставляя мутную дорожку за собой вой. Но животное, как не старалось не могло бежать быстро.

“ Мы обречены, мы пара агнцев на заклании”, - эта мысль пронзила Ольгу и впилась в мозг маленьким упрямым клещём.

Она оглянулась и ахнула, позади на белом снегу алой лентой тянулся их след. Кровь из ног лошади оставляла красивый яркий узор.

“Это не наст, ей специально порезали ноги, но зачем?” Ответ тотчас созрел в её мозгу - кровь. Кровь для пробуждения - кровь животного, Кровь для жизни - кровь человека.

МАТЬ ЗЕМЛЯ ИЗ ЧРЕВА ТВОЕГО!!!

И поле родило их...

В муке руки их царапали землю, а рты в беззвучном крике хватали воздух. И они вышли, выползли, вылезли покрытые грязью и снегом. Их глаза были закрыты, но они чуяли её. Чуяли сердцами, или тем, что у них было вместо сердец.

Лошадь дико заржала, вернее сказать закричала. И они прозрели.

И они пошли - дети, взрослые, старики, вечные и мёртвые - плохая подделка под людей.

“ Из грязи в князи”, - вспомнила почему-то девушка и расхохоталась и сама испугалась этого смеха сумасшедшей. - “ Надо взять себя в руки и выжить”.

А они подходили.

Вой всё ещё плыл в густом холодном воздухе, когда Ольга открыла глаза и тут же оказалась в реальности, без всякого перехода её мозг перескочил от одного кошмара к другому.

“Как я могла заснуть?” - ей вспомнились полные потные руки, ощупывающие её бедро, точно она была индюшкой и голос: “ Я заплачу детка”. Девушка резко выпрямилась на сидении, водитель бросил на неё насмешливый взгляд:

- Я даже могу сказать, о чём ты подумала.

- Да?

- Ты подумала, как я могла уснуть, ведь этот “пи” водитель мог поиметь тебя прямо во сне. Не так ли?

Ольга покраснела её мысли были выражены резко, но полностью соответствовали истине.

- Я прав?

- Да, - сказала она и повернулась к окну машины, за которым быстро бежала дорога, эта лента была окрашена от серого и чёрного до коричневого и бежевого переходящего в снег за обочиной.

- Не сердись, - миролюбиво улыбнулся водитель, точно это он ехал в её машине, а не она, - что случилось красавица, от чего бежишь?

И ей вдруг захотелось рассказать ему всё, хотя когда она остановила машину, водитель ей не понравился. Что-то в его облике напоминало зверя - хищного зверя. Который пытается скрыть это, замаскировать перед доверчивой жертвой. Но она устала три дня пути, три дня почти без сна, если не считать ночёвки в зарослях ёлок перед жалким костерком в холодном спальнике. Три дня тупых разговоров с водилами и сотни километров пешком по трассе, когда-либо нет машин, либо они проносятся мимо и люди в них даже не обращают внимания на одинокую стопщицу или принимают за дорожную шлюху. Три дня страха. И вот когда после долгой дороги пешком она остановила его, то девушке было уже всё равно. А теперь он даже чем-то начал ей нравится, и всё же он пах зверем и ещё чем-то очень знакомым, что не давало покоя тому, что жило в глубине в сердцевине Ольги.

Девушка вспомнила, как впервые вошла в Деревню. Было так холодно, ветер гнал по дороге колючую позёмку и забирался под курточку. Ольге хотелось надеяться, что в медпункте, где ей предстояло работать, тепло. Но когда она вошла на улицу и тень первых домов коснулась её, девушка поняла, что холод, который она чувствовала до сих пор, был лишь лёгким, осеним заморозком, теперь её души коснулась зимняя настоящая стужа. Она увидела жителей, все они пялились на неё сквозь оконные стёкла, сотни, тысячи глаз смотрели напряжённо и жадно, а рты улыбались, они все улыбались или скалились ей точно животные.

- Что замолчала? - водитель вопросительно посмотрел на Ольгу. Он ждал, и девушка заговорила.

- Я выучилась на медсестру и, получив направление, уехала работать в деревню. Это было два месяца назад, - она запнулась, вся история в словах выглядела ужасно нелепо, но продолжать было нужно, - понимаете, там никто не болел. Даже гриппа и ран не было!

Она снова посмотрела на дорогу, ей не удавалось описать ту тишину Деревни, то ощущение театра, точно все жители играли свои роли, жили в понарошку, за ширмой скрывая, что-то страшное, но то, что они прятали, разлагалось и воняло, как труп в шкафу усеянный личинками насекомых.

Ольга целыми днями сидела одна, временами она уходила в лес или проводила уборку вверенного ей учреждения, и уж совсем редко выбиралась в центр. Но там, на рассказанные ей странности внимания не обращали, пожимали плечами, воздух чистый вот и здоровье отменное. Однажды девушке пришло в голову поинтересоваться:

- А кто работал в медпункте до меня?

- Анна Григорьевна, но случилось несчастье, - ответила ей с вздохом полноватая женщина в белом халате, главврач районной больницы.

- Какое? - Ольга постаралась унять дрожь в голосе, но врач всё одно как-то подозрительно посмотрела на неё, как-то совсем по медицински.

- Она сошла с ума...

Найти Анну Григорьевну оказалось не очень сложно, свидание с ней Ольге позволили.

- Они не живые, - прошептала бывшая медсестра, выслушав девушку, - вы, может мне не верить, но они даже не едят и не спят, только раз в году. А ещё скоро весна, уже весна...

- Что же весной, что случится?

Но сумасшедшая тихонько заплакала и лишь мотала головой, седые волосы рассыпались по плечам, делая её похожей на ведьму. Потом у неё начался припадок, вошел санитар и увёл больную.

- Весна, - повторила задумчиво Ольга, - уже весна.

Домой она возвращалась пешком, автобус не пошёл, не было бензина. Дорога лежала через лес. С обеих сторон шоссе обступили деревья, солнышко светило ярко, морозец стоял совсем лёгкий, и идти было хорошо. Впервые за месяц с лишним Ольге вдруг стало весело и она принялась напевать сначала тихонечко, а затем всё громче и громче, когда вдруг, словно из неоткуда перед ней возник волк.

То, что это не собака девушка поняла сразу, но и для волка это животное было слишком большим, просто огромным.

“Они мёртвые...” - холод пополз под одежду, а две луны волчих глаз внимательно изучали девушку, - “может закричать и он убежит... А если это только разозлит его?” Но, как не странно, что-то внутри неё потянуло к этому зверю, который оскалил клыки, но неожиданно для себя Ольга понял, зверь улыбается. Точно собака он встал рядом с ней, и девушка неуверенно положила руку на огромную голову находящеюся выше её талии, а миниатюрной её назвать было нельзя. Пальцы ощутили мягкость и теплоту меха.

Волк проводил Ольгу до деревни.

Пока они шли рядом, девушке было легко и спокойно, но когда показались первые дома, сердце её сжалось и она остановилась, но волк подтолкнул её носом, иди мол, и ей в голову вдруг пришла мысль:

ДЕРЕВЕНСКИЕ НИКОГДА НЕ ХОДЯТ В ЛЕС! БОЯТСЯ? УЖ, НЕ ВОЛКОВ ЛИ?

За окном машины замерли ели, они остановились, девушка повернулась к водителю. В руках того был широкий длинный нож.

- Детка ты слишком скучно рассказывала, придётся тебя наказать, - мужчина схватил Ольгу за волосы, - но сначала...

- Ты всё равно вернешься, - говорил ей высокий крепкий парень, одетый в чёрную джинсу, тот самый волк, что провожал её до Деревни, - имеет ли смысл уходить?

- Всё кончено, я хочу забыть, - Ольга закрыла глаза, - и никогда больше не возвращаться сюда. Эта их кровь, её запах точно въелся в меня, её вкус застрял в горле. И то я сомневаюсь можно ли забыть, то, как зубы впиваются в чью-то податливую плоть, то какой вкус она имеет и, то какую боль приносит перерождение? И ответь мне только честно мы всех убили?

- Думаю, да, - присоединился к разговору пожилой мужчина, обнимавший за талию свою рыжеволосую подругу. Хотя кто-нибудь и мог отлежаться в земле, но теперь в одиночку им не выжить понимаешь их, питает их количество их общность, впрочем, и как каждое разумное существо.

- Кто они?

- Не люди, но и не звери, какая-то субстанция противная и тем и другим.

- А кто мы, почему я стала оборотнем, меня ведь никто не кусал?

- Это только в фильмах ужасов оборотень - монстр чудовище кусает жертву, и она превращается в ему подобное существо, на самом деле всё сложнее. Ты родилась такой. В некоторых людях присутствуют крупинки древней крови, настолько древней, что и воспоминаний о ней не осталось, на протяжении нескольких поколений она эта кровь может спать, пока не совпадёт с душой зверя в человеческом теле и нужен толчок, что бы зверь вырвался. Ты пришла сюда, встретила нас и их, стоит ли бежать от себя?

- Стоит, чтобы понять, осмыслить происшедшее, чтобы понять стоит ли возвращаться.

Когда Ольга уходила они вышли из леса где жили, где стоял их дом и пасека.

- Прощайте, - помахала девушка им рукой.

- До встречи, - улыбнулся ей парень.

- Возвращайся, - кивнула рыжеволосая, её рука была перевязана, глаза опухли от слёз за Нину, Владимира и Жака погибших в битве с Деревней.

Водитель одной рукой, держа нож, другой достал сумку и вытряхнул содержимое, на колени Ольге выкатилась отрезанная человеческая голова, длинные светлые волосы, искаженные страхом черты лица. “Должно быть, была красивой”, - подумала девушка как-то устало, она не испугалась, слишком много трупов видела за последнее время, скорее вдруг как-то устала, пришло понимание, что мир уродливый роман ужасов. “ Так вот чем пахло от него - кровью и страхом!”

- Шлюшки, все вы шлюшки, всех вас так надо, раздевайся пойдёшь в мою коллекцию...

Он не договорил отражённое в зеркале его лицо вдруг побелело от страха и голос сорвался на хриплый надрывный крик...

Из машины вылезла огромная волчица с окровавленной пастью и помчалась по дороге в обратном направлении, туда откуда своей душой и кровью, она чувствовала зов.

Незачем было отрекаться от себя. Мир не помнил и не верил в них, карикатурно изображая на экранах кино и романах ужасов, пытаясь отвлечь страхом исходящем от экранов и страниц от ужаса реальной жизни, где монстры вовсе не одевают звериного, обличия пряча своё человеческое, а напротив выставляют его на показ. Ведь всегда проще обратить страх во, что-то чуждое во что не веришь, чтобы спокойно спать по ночам, чтобы открыто смотреть на подобных себе и не видеть монстра в одетом в чистый заграничный костюм господине. Но они существуют, не смотря и вопреки этому, и берегут этот мир. И не только они шли бок о бок с нами, порою более ужасными монстрами, чем дикие звери. Их много только к счастью для них мы разучились верить и потому они есть...

И отбрасывая под себя, сильными серыми лапами, дорогу, Ольга бежала домой.