Уже не годы
— десятилетия отделяют нас от
военного лихолетья. Но и сейчас история Великой
Отечественной полна “белых пятен”. Среди них
— многочисленные, часто
трагические сюжеты, связанные c действиями разведотделов армий
Калининского фронта.
С первых месяцев войны разведслужбы
развернули активную деятельность по сбору
информации в прифронтовой полосе противника. Для
этой смертельно опасной работы привлекались
совсем молодые люди, в первую очередь
девушки-комсомолки. Подготовка к заданию была
донельзя короткой. Сейчас, изучая документы,
чувствуешь, как торопились те, кто отвечал за
организацию этого трудного дела. Во многом
именно потому против многих фамилий юных
патриотов стоят горькие слова: с задания не
вернулись.
Уже весной 1942-го в служебных записках
попадается анализ причин многочисленных
провалов нашей агентуры. Отмечалось, что время
для подготовки порой исчислялось несколькими
часами, что плохо организовывалась переброска
через линию фронта. При себе у девушек-разведчиц не было никаких
документов, что привлекало внимание при
патрульных проверках. Наконец, вопиющим
головотяпством было то, как их одевали: известен
случай, когда несколько девушек-разведчиц
вызвали подозрение тем, что щеголяли в
одинаковых галошах кирпичного цвета. Иногда
гитлеровцы требовали задрать платья и
обнаруживали под ними стандартное армейское
белье с казенными штемпелями.
Немецкие документы на этот счет тоже
достаточно красноречивы. Контрразведчик 83-й
пехотной дивизии вермахта писал в отчете, что
“девушки хорошо натренированы разведкой для
поведения на допросах, чтобы отвести от себя
всякое подозрение. Раскрыть правду их можно
заставить только специально применяемыми на
допросах методами”. Что это были за “методы”,
пояснять не нужно.
Отдел 1-ц 129-й
пехотной дивизии 15 апреля
1942 года обращал внимание на
необходимость сделать невозможной переброску
через линию фронта многочисленной агентуры
Красной Армии — “юношей и
прежде всего молодух девушек”.
Тайная полевая полиция при отделе 1-ц
штаба 4-й армии, действовавшей на территории
Калининской области, издала специальную
инструкцию по борьбе со шпионажем. Ее авторы
констатировали, что подготовка засылаемых
советских разведчиков разносторонняя, но
торопливая. Задания даются следующие: вести
наблюдение за передвижением войск в ближнем
тылу, доносить о состоянии шоссейных и железных
дорог, мостов, о наличии аэродромов, ремонтных
мастерских и других тыловых сооружений.
Инструкция содержала подробный перечень
“примет”, по которым рекомендовалось выявлять
подозреваемых. Предлагалось обращать внимание
на всех гражданских лиц, появляющихся в
прифронтовой полосе, и для проверки
препровождать их в тайную полевую полицию.
Сегодня легко рассуждать о жестокости
самого факта массового привлечения юных девушек
и ребят к исполнению смертельно опасных заданий
за линией фронта. Кстати, гитлеровцы для нужд
военной разведки использовали и подростков 13—15 лет. Одна из школ для их подготовки
была расположена в период оккупации в поселке
Погорелое Городище.
Девушки, о которых пойдет рассказ, были
привлечены для работы разведотделом штаба 31-й
армии, который с конца июля 1941
года располагался в районе Ржевского
механического завода. 10
октября разведотдел в полном составе выехал из
Ржева в Калинин. Нетрудно представить, в какой
обстановке проходило тогда отступление, когда
узнаешь, что группа разведчиков из 25 человек во главе со старшим
сержантом Иваном Перовым потеряла... свой
разведотдел. В конце концов, после блужданий по
дорогам, забитым отступающими войсками и
беженцами, разведчики и разведчицы (это были в
основном ржевитяне-добровольцы) прибились в
поселке Завидово к разведотделу 30-й армии.
В этой группе находились
семнадцатилетние Евдокия Ранчишева и Елизавета
Богданова. Евдокия, уроженка села Нижние Горицы
Кировского района Калининской области, с
пятнадцати лет работала ткачихой на Ржевской
ткацкой фабрике. В Красную Армию ушла
добровольно 23 июля 1941 года. Елизавета — коренная ржевитянка, после
семилетки поступила ученицей кондитера в буфет
станции Ржев-1, а последний год работала на
механическом заводе. Ее предвоенный адрес: Ржев,
улица Совхозная, 10. В армию
вступила тоже добровольно, в августе 41-го. С
октября обе девушки проходили службу в
разведотделе штаба Калининского фронта.
Примерно 18—20
декабря Евдокия Ранчишева в паре с ее ровесницей
Екатериной Салыгиной должны были перейти линию
фронта, чтобы провести разведку в трех деревнях
— Городне, Слободе и Редкино. При
попытке перехода обе были задержаны немцами и на
допросе раскрыты, как разведчицы Красной Армии.
Видимо, девушки выглядели достаточно
испуганными, потому что им тут же предложили
перевербовку с последующей переброской уже в
красноармейский тыл. Они должны были перейти
назад между деревнями Городня и Нестерово и
собрать сведения о частях, стоящих в Нестерово.
Девушки дали согласие. После подробного
инструктажа на двоих получили 1700 рублей, полторы буханки хлеба,
консервы и шоколад. Через три дня обе уже были в
разведотделе штаба 30-й армии, где доложили о
виденном за линией фронта. Но — ни слова не сказали о том, что были
задержаны и о своей “перевербовке”. Можно по
разному объяснять этот поступок, но известно, что
выполнять задание гитлеровцев девушки и не
подумали.
Елизавета Богданова получила
"крещение" раньше. Еще когда Калинин был
оккупирован фашистами, она вместе с
двадцатилетней ржевитянкой Александрой
Кудрявцевой (перед войной подруги даже жили в
одном доме) пробралась в захваченный врагами
город. Этой паре тоже не повезло — их задержали на территории
Заволжского района и доставили в штаб 161-й
пехотной дивизии генерала Рекке, размещавшийся в
центре города. По словам Кудрявцевой, они так
убедительно изложили свою легенду, что немцы
отпустили их восвояси, и девушкам удалось
выполнить задание.
В январе 1942-го Евдокия Ранчишева и
Елизавета Богданова были направлены с новым
заданием в Лотошинский район подмосковья, где
стояла 86-я пехотная дивизия вермахта под
командованием генерала Вит-тхофта. Судя по
отчету начальника разведотдела штаба 30-й армии
майора Овштейна, разведчицы провели
запланированное время в тылу врага и пробирались
к линии фронта, чтобы вернуться к своим, когда
были схвачены немецким патрулем. По трагической
случайности, Богданову узнал агент фашистской
контрразведки, запомнивший ее по допросу в
оккупированном Калинине.
Теперь, в отличие от первой встречи
лицом к лицу с врагом, допрос превратился в
чудовищный кошмар. Никаких сведений о
принадлежности к военной разведке, о характере
выполнявшегося задания гитлеровцы от девушек не
получили. Их жизнь оборвалась 17 января 1942 года в
селе Марково, северо-западнее райцентра Лотошино. Когда
вскоре гитлеровцы отступили под натиском
Красной Армии в ходе битвы под Москвой, тела
разведчиц были найдены. Разведчик-лейтенант Иван
Рыбаков опознал их. Он же сообщил, что у Евдокии
Ранчишевой, заколотой штыком, был отрезан нос и
выколот один глаз, у Елизаветы Богдановой — выколоты оба глаза. Обеим еще не
исполнилось восемнадцати лет.
Тогда, в горячке развернувшегося
наступления, тела двух разведчиц наскоро предали
земле, о их стойкости под нечеловеческими
пытками никто, кроме боевых товарищей, не узнал.
Да и похоронивший девушек Иван Рыбаков, в прошлом
- учитель
истории из Белоруссии, во время войны ставший
профессионалом разведки, не смог ничего сделать
для их памяти. Вскоре его во главе спецгруппы
разведчиков перебросили в глубокий тыл
германской армии. Он погиб осенью 43-го: самолет,
на котором группа возвращалась с задания, был
подбит немцами.
Не удостоились юные
разведчицы посмертной награды. Неизвестно,
остались ли у них родные и знают ли они о
мученической смерти двух незамеченных героинь
великой войны? Ни Евдокия Ивановна Ранчишева, ни
Елизавета Васильевна Богданова даже не внесены в
областную Книгу памяти.
Федоров Е.Н. С задания не
вернулись//Вече Твери. - 1999. - 22 июня. - 6с.