Ой, повремени-ка,
моя милая, дорогая кормилица,
стану я будить тебя да подымать
из этой дорогой могилушки,
из этой рыхлой земелюшки,
в этот день годичный, праздничный.

Ой, вы, земли рыхлые,
порассыпьтесь-ка с дорогой могилушки
моей родной, милой кормилицы
и дорогого родителя.

Ой, дорогая моя милая кормилица
и родитель мой милостивый,
ой, порассыпьтесь-ка вы, уши земли рыхлые,
пораскройтесь-ка вы, уши родные,
да послушайте причесть безутешную,
слова скорбные вашей золотой дочери,
дочери-горепашицы.

Ой, как растила я пестовала
моих детушек, , моих родненьких,
во всю свою моченьку,
без подмоги мужниной.

Ой, ты дорогая моя родная кормилица,
ой, ты всегда ведь мне говаривала:
“Ты, дитятко мое милое, тугокосое,
станешь воспитывать своих детушек, милых ребятушек,
чтоб послал Он твоим златовласым детушкам
счастье большее.

Ой, ты родная моя кормилица,
знать, не сумела я порато попросить,
ведь взяли же к себе дорогие силы небесные
у моего старшенького, мила моего дитятки,
супруженьку — во цвете лет,
и оставила она ребеночка,
махонького, златокудрого.

Ой, как стонет мое сердечко ретивое!
Ой, как он маленький рос чудесненько
у нежной своей кормилицы,
у дорогой новой матушки,
как он принял её в родны матери,
был он такой маленький,
но весьма понятливый.

Ой, ты ведь мне шепнула,
моя милая кормилица,
что, если я уморюся,
то ты будешь его пестовать,
твоего внученька Геннадия.

Ой, да неужто нет у тебя
вольной волюшки
на том светушке,
ты моя родная, мила кормилица.

Ой, глядь-ка, ведь минет ему
скоро восемнадцать годиков.
И мне скоро справлять его
на службу военную.
А он никогда не испытал
нежной ласки и опеки
со стороны своей родной матери.
Ой, как стонет моё сердечко ретивое!

Ой, неужто зачата была я,
Моя милая кормилица,
в ту пору, когда куковали кукушечки,
ой, судёбушка моя пёстрая,
Как пестра кукушечка.

Ой, ой, да и как ещё закатится
эта жизнь моя кручинная,
не дала судьба мне родить доченек златокудреньких,
Ой, ой, как у меня зато
водятся милы невестушки,
и может быть я сама начала
уже порядком стариться.

Ой, золотая матушка, дорогая моя маменька,
ой, ведь не могу я тебя забыть
ни на одну минуточку.
Ой, как ты меня предупреждала
ещё на смертном одрушке:
"Дорогое ты моё дитятко,
не уходи ты ни в какие ины места,
не покидай своей родной сторонушки!"