ПОТОМУ, ЧТО ПОМНЮ И ЛЮБЛЮ (воспоминания, размышления, находки) авторская работа Ттатьяны Борисовны Суриной, заведующей Славнинской сельской библиотекой, Торжокский район. Рисунки автора.

"Союз волшебных звуков, чувств и дум".

Тридцать лет назад именно так называлось экзаменационное сочинение, с которым я заканчивала десятый класс, поэтому мой Пушкин — это прежде всего родная школа, безоблачная, беззаботная школьная пора, ставшая первой ступенькой на пути к великому поэту. Здесь было даровано немало счастливых совпадений.
Училась я в замечательной, особенной школе, сумевшей сохранить поэтический пушкинский дух. У нас в Бернове (а о нем в ту пору еще мало кто знал) проходили литературные вечера, конкурсы чтецов, постановки пушкинских произведений, экскурсии, викторины, олимпиады.
Мое школьное десятилетие пролегло как раз меж юбилеями поэта, так что, если бы вдруг злой рок сумел испепелить мне память, по-летнему звонкий Пушкинский день в который раз напомнил бы былое, воскресив родные лица ушедших учителей.

...Уж столько лет прошло, а до сих пор я помню тот школьный урок литературы, когда впервые захватило дух. Он шел под открытым небом. "В багрец и золото" одет берновский парк, нежаркое осеннее солнце дивными, серебряными нитями прошивало еще густую листву. Наша Валентина Васильевна вдохновенно читала Пушкина, и ее творческий порыв околдовал нас, закружил, как омут. Казалось, мы слышим дыхание друг друга, стук собственных сердец, слышим, как опускается на землю, танцуя в ритме пушкинской строфы, отживший осенний лист. И вдруг , — о чудо! — она запела:

И сколько в дальнейшем мне приходилось слушать этот известный, мелодичный пушкинский романс, — роднее и прекрасней той негромкой учительской песни в моем сознании просто не существует.

"...Берег , милый для меня"

Тверские дороги Пушкина... В здешнюю стужу и осеннее ненастье, в летний зной и весеннюю распутицу пролегли они по верхневолжской земле. Но особенно дороги сердцу поэта были заповедные старицкие края: Малинники, Павловское, Берново.

Невольно пришли на память эти строки, когда, спустя добрый десяток лет, я снова возвращалась в родные места.
В Бернове — большие перемены, теперь это уже не школа, а шикарный дом-музей, да и я была не одна, а с шумной ватагой своих юных читателей. Встретила нас и, к моей великой радости — узнала, несравненная Серафима Павловна Орлова, к которой я еще девчонкой бегала в библиотеку.
Как же все здесь переменилось, стало незнакомым и возвышенным!... С волнением переходя из зала в зал, не раз ловила себя на мысли, что все пытаюсь определить расположение наших классов и место своей старой парты.
Но бывший замок Вульфов жил теперь иной жизнью, он принимал свой первозданный облик, где нет места беспечному школьному звонку. Тишину его мемориальных залов мог потревожить лишь дорожный колокольчик, негромкие аккорды старинного рояля да энергичный перезвон гусарских шпор.
И эта новизна родного дома, как достойный памятник поэту, радовала меня, вселяя надежду: сюда "не зарастет народная тропа”!
А в берновском парке все так же весело гляделись в зеркало пруда модницы-кувшинки, щедро дарили легенды и прохладу тенистые аллеи, и на Парнасе (куда мы когда-то сбегали с уроков!) по-прежнему шумела на ветру пушкинская сосна, слагая для юных сердец "любви пленительные сны, да нравы нашей старины".

"Здравствуй, племя младое, незнакомое!..”

Гудят над Россией ветры истории, меняется чреда торжеств и бед народных, ломается сам уклад жизни, а Пушкин остается, пробуждая "чувства добрые" в очерствевших душах и сердцах, вдохновляя ослабевших и разуверившихся, подавая надежду стоящим на краю. Есть ли и разве возможен однозначный ответ на колдовское пророчество гения?..
Видимо, у каждого поколения — свой Пушкин, и в этом тоже одна из загадок нашей русской души.
Вспоминаю, с каким волнением я ожидала возвращения из Михайловского своей взрослеющей дочери. Времена наступали новые, "реформаторские”, поэтому само решение современных молодых съездить на поклон к Поэту уже многого стоит. Только что вынесет она, мое джинсово- попсовое создание, из этой знаковой поездки, и соприкоснутся ли в чем наши впечатления?
Мое любопытство объяснялось просто: дочь ехала по материнскому следу. Но между нами — четверть века, ее учили другие учителя, она живет в другое время и даже уже в другой стране, она — во всем другая.

"Они сошлись. Волна и камень,
Стихи и проза, лед и пламень,
Не столь различны меж собой..."

Однако, волнения оказались совершенно напрасными: от Пушкина невозможно возвратиться бесследно! Его могучая творческая лира способна развернуть невидимые стрелки любой эпохи!
И вот уже не она, а я, в свои шестнадцать лет, в том уголке земли, что дал поэту "приют спокойствия, трудов и вдохновенья". Аллеи парка, деревья-великаны, "скамья Онегина", солнечные часы с циферблатом из дубов, скромный уют пушкинского дома, Святогорский монастырь, у стен которого находится могила великого поэта, голубая Сороть, каждый пригорок и тропинка нам говорят о нем, ведь Михайловское — это пушкинские пенаты, его замок, его крепость, хрустальный источник "трудов свободно-вдохновенных".
И это святое, очень бережное сохранение пушкинского мира, пушкинской эпохи не может не восхищать.
Сколько ж поколений россиян испытали здесь трепетное чувство приобщения, просветления, чувство любви и добра! Может, поэтому природа здешних мест столь живописна в своей негромкой красоте, что и звезды кажутся ярче, и небо голубей, и в травах — особый аромат.

"...Но там и я мой след оставил
И ветру в дар на темну ель
Повесил звонкую свирель".

Нет, это волшебной лире Пушкина мы обязаны тем, что не прерывается связь поколений, волнует мир загадочность русской души, живет в нашем сердце Россия!

 

"Лишь юности и красоты
поклонником быть должен гений".

Помню, в середине семидесятых ходили серьезные разговоры о включении бывшего имения "Выставка-Новоспасское", что находится на территории центральной усадьбы опытно- производственного хозяйства ВНИИ льна, в маршруты пушкинского кольца Верхневолжья. Об этом писала областная пресса, был даже составлен очень толковый проект реставрации.
Со временем все разговоры утихли, двухэтажный барский особняк был до основания разрушен, а помещение бывшей людской и вовсе снесено. О некогда богатом поместье нам сегодня напоминают лишь две хозяйственные постройки из красного кирпича, Преображенская церковь (1755 г.) да регулярный липовый парк с прудами и обводными каналами.
Этой зимой, отбирая краеведческий материал для библиотечной Летописи села, в музее А.С. Пушкина я встретила любопытную публикацию. К 100-летию со дня смерти поэта в районной газете "Знамя ударника” от 13 февраля 1937 года в статье И. Качановского шла речь о пушкинских местах Торжка, среди которых, наряду с известной гостиницей Пожарского, было названо и имение "Выставка". Небольшая, сенсационная заметка стала для меня началом нового поиска: достоверных сведений о семье Олениных, т.к. владельцем находящейся у нас в Славном барской усадьбы, действительно, был потомок этого древнего дворянского рода — Н.П. Оленин.
Род Олениных — особо отмечен в русской культуре. Их гостеприимный дом считался одним из самых блистательных в Петербурге. Оленинский салон посещали известные писатели, музыканты, поэты, художники, ученые, архитекторы, актеры. Здесь бывали государственные деятели, будущие декабристы. По словам Ф. Вигеля, в этом доме "всего примечательнее было искусное сочетание всех приятностей европейской жизни с простотой, с обычаями русской старины".
Неоднократно бывал у Олениных и А.С. Пушкин.

"Во дни веселий и желаний
Я был от балов без ума:
Верней нет места для признаний
И для вручения письма".

Оленинский дом подарил поэту две незабываемые встречи с прекрасными женщинами, особо отмеченными в его творчестве, ставшими адресатами любовной лирики: это Анна Керн, а позднее — Анна Оленина:

"Рисуй Олениной черты.
В жару сердечных вдохновений,
Лишь юности и красоты
Поклонником быть должен гений".

Не менее значимость оленинского дома как культурного гнезда, из которого вышли многие деятели литературы и искусства. В их числе

:М.П. Оленин — художник, близко знал и дружил с И.Е. Репиным
П.С. Оленин — актер частной оперы, режиссер Большого театра.
В.А. Оленина — художница.
А.А. Оленин — композитор, автор оперы "Кудеяр"
М. Оленина-Д'Альгейм — концертирующая певица
А.П. Оленин — директор Строгановского училища живописи
А.Н. Оленин — историк, палеограф, знаток и собиратель древнерусских рукописей и оружия, основатель и первый директор Публичной библиотеки, президент Российской Академии художеств.
Имя его внука — Николая Петровича Оленина было внесено в Родословный сборник русских дворянских фамилий (СПб, изд. Суворина, 1887 г.) как Предводителя дворянства Тверской губернии.

Он не был профессиональным художником, но страстно увлекался живописью, собрал дивную коллекцию кружев, коллекционировал предметы старины. В музее А.С. Пушкина в Торжке находится одна из его живописных работ — “Собор в селе Микулино городище". На оборотной стороне картины рукою автора начертано: "Да простят мне потомки смелость любителя".

"Все здесь напоминает мне былое..."

Вечера для юношества по русской живописи проходят в библиотеке не случайно: история здешних мест берет свое начало от знаменитой "Выставки", о которой до сих пор рассказывают интересные предания; среди читателей поселка оказалось немало талантливых, творческих людей, чья помощь и поддержка неоценима; конечно, сыграло свою роль и мое личное видение программы развития Славнинской библиотеки как центра культуры, информации и общения.

Всякий раз, листая левитановский альбом, на одной из репродукций моя память вдруг совершает неожиданно крутой разворот в давно умчавшуюся юность...
Тридцать лет тому назад здесь встречали мы с одноклассниками последний школьный рассвет. Мне трудно объяснить сейчас причину, почему в такой торжественный вечер нас занесло в столь притягательное, необычное, ... но далеко не самое приветливое и красивое место.

В ожидании утренней зари сидели кружком у костра и "дочитывали" последнюю страницу самого беспечного, полного детских приключений, школьного десятилетия. Над темным омутом, обдавая нас сыростью, стелился густой, белесый туман, где-то далеко в низине кричал неугомонный коростель, тишина стояла такая, что далеко окрест слышны были тревожные ночные шорохи. Что-то принесет каждому из нас приближающийся рассвет?..

И когда поднявшееся из-за горизонта солнце прорвало, наконец, гнетущую туманную пелену, все пробудилось, пришло в движение, все ликовало вокруг: алмазами заискрилась обильная роса, в прибрежных кустах зазвенели птичьи трели, и мы, захлебываясь от восторга, в тридцать четыре глотки радостно приветствовали наступление нового дня! Такими сентиментальными романтиками вступали мы в незнакомую, таинственную, как омут , взрослую жизнь.

И только потом, став значительно старее и мудрей, я в полной мере смогла понять глубоко философский, глубинный смысл художественного шедевра Левитана.
Это полотно датируется 1892 годом, но, даже спустя столетие, природа бережно сохранила на обмелевшей Тьме известный левитановский сюжет, ставший своеобразной визитной карточкой художника. Стоит заметить, что сама история создания "У омута" вполне могла бы стать отдельным, самостоятельным материалом для хорошего романа, т.к. в числе действующих лиц — очаровательные женщины, имена которых сохранила история, известный писатель и художник, и где, по признанию самого Левитана, было "семь пудов любви" а в финале — несостоявшаяся дуэль. Завязка же начиналась со старинной легенды, неожиданно связанной с именем А.С. Пушкина.

У барона Вульфа, человека очень крутого нрава, был молодой конюший. Юноша страстно влюбился в красавицу-дочь берновского мельника, она от него забеременела и об этом доложили барину. Барин разгневался и забрил конюшего в солдаты, а несчастная девушка утопилась в омуте. Это предание, будто бы, не раз слышал Пушкин, гостивший в Бернове, и оно вдохновило поэта к его “Русалке”.

Об этой берновской драме Левитан услышал от правнучки барона Вульфа, когда по совету Лики Мизиновой находился на этюдах в имении ее дяди - старицкого помещика Панафидина. Но чем еще, кроме старинной легенды, привлек его темный речной омут, это гиблое, колдовское место?.. Неспроста художник задумал написать здесь таинственную, пронзительно-трагическую художественную симфонию.

Он великодушно соглашается по просьбе Третьякова сделать в законченной картине кое-какие поправки, но с одним условием: после этюдов на натуре. На натуру уезжает снова в пушкинские места, в Берново. По-видимому, А.С. Пушкин был для Левитана больше, чем поэт, по нему он сверял свое понимание природы, чувствовал трагические стороны жизни, находил отклик своему сердечному, романтическому чувству.

"Невольно к этим грустным берегам
Меня влечет неведомая сила.
Все здесь напоминает мне былое
И вольной красной юности моей
Любимую, хоть горестную повесть".

"Времен минувших небылицы"