|
*
* *
За недруга моего и друга,
За слово, сказанное сгоряча,
За избавление от недуга,
За теплоту родного плеча
Благодарю, Пресветлый Спаситель,
За все, что дано мне в жизни земной -
За тех, кто предал, за тех, кто обидел,
За тех, кто рядом идет со мной!
И за дорогу, и за распутицу,
За все, что было, за все, что сбудется,
За ожидания и расстояния,
За радость встречи и расставания,
За каждый Твой, Господи, добрый знак...
Да будет воля Твоя! Да будет так!
* * *
Как ребенком во чреве, строкой тяжела.
Словно ножками плод, толкается.
От кого понесла? От кого зачала
То дитя, что стихом называется?
Я к себе все время прислушиваюсь,
Я к себе все время приглядываюсь...
А рожу – напишу – не наслушаюсь!
На дитя свое не нарадуюсь!..
Через день, через два,
Разродившись едва,
Снова что-то под сердцем вынашиваю –
Снова мучаюсь, слушаю, спрашиваю...
*
* *
Рассудка речи не слышны,
Все нервы – струны на пределе...
Я жду звонка тревожной трели.
А в доме – тяжесть тишины.
Непроницаемым туманом
Со всех сторон окружена,
Очередным твоим обманом
В который раз обожжена.
Искать лукавству оправданье
Поставлена смешная цель.
Смирю гордыню, гнев, желанье...
Звонок! Спасительная трель!
* * *
Помолиться за тебя при свече,
Да проснуться у тебя на плече,
На вокзале проводить снова в путь,
До утра потом всю ночь не заснуть...
И, заполнив себя нежностью до отказа,
Сочинять стихи, оттачивать фразу...
В книгах строчки находить о тебе,
Благодарной за все быть судьбе...
И за то, что щедрым Богом не одно
Нам мгновение блаженное дано!
*
* *
Из пепла, из грязи, песка и воды
Я вновь поднимусь, отряхнувшись, как псина,
Оставив все в прошлом, сжигая следы...
Не плоть и не кровь я – Господняя глина.
Я полный сосуд молока и зерна,
Я полный сосуд молодого вина.
На теле моем – печать Гончара –
Неважно что было в сосуде вчера.
Сей день отживу, а назавтра опять
Из пепла, как Феникс, я буду вставать!
* * *
Мы лукавим в малом и большом,
С милыми, с чужими и с собою...
Чем платить придется нам потом,
Перед тем, как очи мы закроем?
*
* *
Напомнит о Воскресшем лития
И дивная старинная стихира.
Судьба моя – частичка бытия
Бессмертного, загадочного мира.
*
* *
Своей дорогою не проведешь
Ни сына, ни отца, ни друга.
Один вздохнешь, один пойдешь –
Свой груз не тянет. Тянет скука.
Не жалуйся на то, что одинок.
Ведь это тоже дар, отпущенный судьбою...
Нальется соком плод... И зажелтеет дрок...
Созреет мысль... Твой Ангел над тобою.
*
* *
Твое сердце прогорело дотла.
Лишь седая осталась зола,
Невесомая серая пыль,
Вместо сказочки – скучная быль.
Я по ветру пепел пущу.
Не люблю. Не ищу. Не грущу.
Ни добра, ни весела и ни зла...
Разлетелась по ветру зола.
* * *
Поставишь в магнитофон кассету,
Перелистаешь газету,
Чуть-чуть пьяным сядешь за фортепиано,
Накропаешь строку, чтобы развеять тоску.
Улыбнувшись устало,
Погрустишь об отсутствии идеала...
Назавтра встанешь,
В зеркало глянешь –
И завертится глобус,
Как только войдешь в автобус.
Снова станешь обычным,
Опрятным и очень приличным,
Не очень умным, нестрашным,
Сегодняшним, невчерашним.
*
* *
Когда лишаешься друзей,
Когда уходят по расчету
И близких ранее людей
Перетасована колода,
Тогда приходит пустота,
Усмешливая немота,
И горечь терпкая потери
Вползает в окна, щели, двери....
Весь мир становится иным,
До боли скучным и простым,
Как цвет засохший на окне.
С потерей ты наедине.
* * *
Как Лазарь, в пеленах еще лежащий,
Еще в гробу, еще смердящий,
Почуяв приближение Христово
И Духа дуновение Святого,
Так я глаза для мира открываю
И сомкнутые губы размыкаю.
И, сбросив пелены и мерзость тленья,
Приму Спасителя и радость Воскрешенья!
Псалом 120
Я очи возвожу свои к горам,
Я жду оттуда помощи от Бога.
Он крепость и опору даст ногам
И безопасной сделает дорогу.
Под оком неусыпным нахожусь.
Бог к благу душу падшую направит.
И, сердцем радуясь, Всевышнему молюсь
И верую: Творец от зла избавит.
Ни ночи холод, ни полдневный зной
Не обожгут плеча, когда мой Бог со мной.
Не склеятся от слез мои ресницы,
Господь – Хранитель мой и сень с моей десницы.
Благословляет он от ныне и до века
Вхожденье всякое и исхожденье человека!
* * *
«Схимонахиня Людмила,
В мире грешная Любовь...»
Надпись на могильном камне
Н.Лесков
«Павлин»
Схимонахиня Людмила,
В мире грешная Любовь,
Перед смертью получила
Отпущение грехов.
Отстрадала, отлюбила,
Как положено в миру...
И отпела, отмолила
В кельях братия сестру.
Страсти, радости, сомненья,
Даже память о былом
Похоронены в смиреньи,
Под монашьим клобуком.
Время шло и позабыла,
Как любила вновь и вновь
Схимонахиня Людмила,
В мире грешная Любовь.
* * *
Можно быть совершенным кристаллом
Голубого чистейшего льда,
Несравненном в большом и малом
И далеким, как чья-то беда.
Можно быть глубоким агатом,
Изукрашенным серебром,
Можно сильным быть и богатым
И чужим, как чужое добро.
Можно камешком быть речным,
Отшлифованным волною,
Теплым, маленьким и земным,
С жилкой вкрапленной золотою.
*
* *
Смешались тени на стене
И образы в тревожном сне,
Вчера, сегодня и затем...
Куда идем, зачем и с кем?
Виднелась истина вдали,
Шли к маяку, как корабли.
Туман закрыл маяк и свет.
Здесь снова мрак. Дороги нет.
И стала зыбкою мечта.
В душе сплошная маята.
Что рядом: волны или грязь?
Кто рядом: друг иль бес и мразь?
Не утонуть, не захлебнуться...
Идите в Храм. Пора проснуться!
*
* *
У каждого из нас свое непониманье,
У каждого из нас предел есть и черта.
Напрасны потуги, ученья и старанья –
Закрыты уши, сердце и уста.
Глаза не видят, и рассудок хилый
Все объясняет в меру слепоты.
Осудим дальних, оправдаем милых,
Не перейдя означенной черты.
В плену у собственных ошибок, заблуждений,
От маловерия греховны и скудны,
Мы ценим сор из принципов и мнений,
Не замечая, что убоги и смешны.
Встав на трибуну и уча другого,
На истину перстами указав,
Толкуем заповеди и толкуем Слово,
Не вникнув, не поняв, не осознав...
* * *
Набиваем дырявый карман,
И пьем, и едим без сытости...
Жизнь такая – самообман
(При всеобщей нашей немытости).
* * *
Моим
дорогим тетушкам
Е.С.Липатовой
и А.С.Мельниковой
Помню тропку возле парка,
Помню домик в Володарке,
Запах кофе и блинов,
Вереницу сладких снов...
Как дышало все покоем
Под высокою иргою!
Как мечталось безмятежно,
Как любили меня нежно...
Как две тетушки-толстушки
Для меня пекли ватрушки,
Под иконами сажали,
В обе щечки целовали,
Бога за меня молили
И заботливо крестили.
И в укромном уголке
На старинном сундуке
Говорили до утра,
Позабыв, что спать пора.
Одиноко они жили –
Сыновей похоронили,
Иногда слеза тайком
Утиралась рушником.
В огороде копошились,
Богородице молились...
Все морщинки собирались,
Когда тетушки смеялись.
Помню тропку возле парка,
Помню домик в Володарке...
Там ромашки золотые,
Занавески кружевные...
Там душа моя была
И покойна, и светла.
*
* *
Было много боли, слез и бед,
Искушений и очарованья.
Говорит Господь: «Ошибок нет.
Есть урок, расплата, испытанье.»
* *
*
Больше звонков не будет.
Письма мои сожги.
Теперь нас никто не осудит –
Ни сплетники, ни враги...
Я помашу рукою
Машине твоей вослед,
Боль под усмешкой скрою,
Закутаюсь в теплый плед...
Чашка горячего чая,
Бумага и строчек ряд
Меня, как всегда, воскрешая,
От горечи освободят.
*
* *
Все глубже погружаюсь в одиночество,
Как город, что построен на воде
(Сбывается давнишнее пророчество) –
Саму себя ищу в самой себе.
Как в лабиринте, по душе своей блуждаю,
Сношу обиды и терплю недуг...
Без горечи особой отмечаю,
Как сокращается моих знакомых круг.
Все больше по сердцу становится молчанье.
Черчу круги тростинкой на песке.
Отраднее беседы созерцанье
Дорожки зыбкой на мерцающей реке.
* * *
Справа – ангел, слева – бес,
Слева – рожки, справа – крест.
Чей-то рядом облик смутный,
Взгляд то яркий, а то мутный.
Вкус беды и сладострастья,
Страха, счастья и несчастья...
Непонятно, неугаданно -
Запах серы или ладана?
А душонка – на весах.
Где дорога в небеса?..
Боже Правый, не покинь!
Кто в углу там шепчет?
Сгинь!
* * *
Помилуй, Господи,
Рабу твою грешную,
Помилуй, Господи,
Душу мятежную.
Помилуй, Господи,
Прелюбы творящую,
Помилуй, Господи,
Глухую, незрящую!
Помилуй, Господи,
Неспокойную,
Помилуй, Господи,
Недостойную.
Верю: боль дана
В очищение
И в падении –
Есть спасение...
Дай же, Господи,
Покаяние,
Пошли, Господи,
Мне познание.
Подними меня
Над самой собой,
Над моей слезой,
Над моей судьбой,
Дай увидеть мир
Через горний свет,
Дай псалом пропеть,
Что еще не спет...
И, отринув страх,
Отмоливши грех,
Рассыпаясь в прах,
Подниматься вверх!
*
* *
Благослови, о Господи, мой род!
Пусть не угаснет он, пусть на земле живет.
Пусть сын мой будет веточкою той,
Что даст побег оливе молодой.
*
* *
Можно в луже захлебнуться,
Можно лечь – и не проснуться
И уйти из жизни просто,
Выбрав место за погостом.
* * *
Я позволю Вам слукавить,
Сделав вид, что доверяю,
Я позволю Вам представить,
Что не ведаю, не знаю...
Улыбаясь простодушно,
Не скажу, что догадалась.
Я прикинусь равнодушной,
Будто с Вами не прощалась.
Хорал
«Взываю, Господи, к тебе!
Не отвергай свое творенье!» –
Слова любви слились в мольбе,
В летящем звуке песнопенья.
Звучит хорал. Едва дыша,
Зал слушает, не шевелится.
У каждого из нас душа
По милосердию томится.
Из Екклезиаста.
Стихотворное переложение
1
Все суета и все томленье духа.
Что пользы от трудов? Что память о былом?
Что зависть и любовь, богатство и разлука,
Тобой взращенный сад и выстроенный дом?
Все суета и все томленье духа.
Все возвратится на свои круги.
Все сделано до нас Царем Небесным.
И глупый и мудрец, и други, и враги
Идут к концу путем давно известным.
Не может человек всего пересказать
И не наполнит слушанием ухо,
Не наглядится глаз на Божью благодать...
Все суета и все томленье духа.
Во многой мудрости – печали без конца,
И множит скорби тот, кто умножает знанья...
А дивный Свет Небесного Отца
Люд праздный оставляет без вниманья.
В душе ли мир или царит разруха –
Все суета и все томленье духа.
2
Есть время плакать, время обниматься,
Есть время убивать и врачевать,
Искать и сетовать, любить и наслаждаться,
Есть время строить, время разрушать.
Придет черед, чтоб разбросать каменья,
И время, чтобы их потом собрать,
В молитве преклонить свои колени,
Есть время мира, время воевать.
Господнюю мы исполняем волю,
Взрастив детей, построив города,
Засеяв злаками дарованное поле,
Считая уходящие года...
Все сделал Он прекрасным в свое время.
И путь из праха в прах мы проходя,
Несем с готовностью назначенное бремя,
Молясь, воюя, радуясь, любя.
3
И обратился я, и зрел несправедливость:
Как миром правит зависть без стыда,
Безнравственность, угодливость, спесивость,
Томленье духа, мысли суета.
Под солнцем много бед и угнетенья,
И слезы горечи обиженные льют,
Не ведая тепла и утешенья,
И сильного в бессилии клянут.
А сильный утешения не знает –
В своей жестокости он холоден и наг.
Законы мирозданья преступая,
Он также беззащитен, также слаб.
Блаженней их стократ – кто вовсе не родился,
Кто не изведал зла в своем небытие,
Кто не обидел, не страдал, не возносился
В земной и проходящей суете.
4
Нет горше одиночества томленья,
Когда труды твои бесплодно пропадают,
Когда ни радость, ни печаль и ни сомненья
Ты не разделишь с тем, кто понимает.
Тепло двоим. Как одному согреться?
Его постель пуста и холодна.
У одного тоской зальется сердце
И не взойдут в потомстве семена.
Кому печаль свою поведаешь и горе?
И кто поднимет, если упадешь?
Друзья – как нитка, скрученная втрое,
Которую рывком не разорвешь.
Соедини тепло свое и знанье,
Хлеб и вино с другими раздели.
Изведав счастие взаимопониманья,
Себе подобного душою возлюби!
6
Как сновидение сумбурно от забот,
Так и бегущая без остановки мысль
Покоя в суете нам не дает.
Пред Богом языком не торопись.
Словам немногим – большая цена,
Чем глупой болтовне и стрекотанью.
Немалая пред Господом вина,
Когда не исполняешь обещанья.
Перед Спасителем своим не согреши;
Пусть лучше стонет, плачет и поет
Звучащая струна твоей души,
Которая до Господа дойдет.
На темы псалмов ( 13, 41, 68, 87, 103 )
1
Господь глядит с небес на ищущих добра,
Он тех зовет, кому нечестье гнусно,
Кто ближнего не съест за горстку серебра...
Господь зовет... Но тихо все и пусто.
Он терпелив и ждет, что суетный и бренный,
Заблудший люд проснется для Любви.
И грех, что в нем живет от века неизменный,
Простится и душе, и плоти и крови.
2
Душа моя к Тебе стремилась
И днем, и в темноте ночной.
Она грехов своих стыдилась,
Себя на суд готовя Твой.
Боясь его, благоговея,
Познав бесстыдство, горький срам,
Просить о милости не смею:
Что заслужила – знаешь Сам.
Что будет дале? Что за плата?
И наказанье каково?
Вся жизнь моя – одна лишь трата
Благоволенья Твоего,
Твоих щедрот благодеянья...
Прости меня, Свое созданье!
3
Освободи меня от вод,
Что до души моей дошли.
Освободи от тех невзгод,
Что грязью сердце занесли.
Освободи от вязкой тины,
От мрака черного пучины,
От водяного, от болотного,
От чародейства приворотного,
От взгляда злого и блудливого
И от насмешника глумливого,
От слова лживого и грязного,
От духа гордого и праздного.
Освободи от беса хульного,
От осуждения огульного
И от поступка беззаконного,
И от падения бездонного.
Тебя, о Господи, молю...
Надеюсь. Верую. Люблю.
4
Да славен будет Бог,
Создавший твердь и небо,
Творец ветров и вод,
Цветов, плодов и хлеба!
Он даровал нам мрак и свет,
Мельканье дней, теченье лет...
Морям – приливы и отливы
И чайкам – крик нетерпеливый.
Вершинам горным – шапки снега,
Мерцанье – звездам, лист – побегам,
Пророку – посох, змею – яд...
Адаму с Евой – райский сад
И ощущение блаженства.
Душе дал тягу к совершенству.
Он ищущему дал познанье,
Смятенному дал озаренье
И страстолюбцам – покаянье,
И страстотерпцам – утешенье.
*
* *
Покой смущен, и брошен камень в воду.
Бегут круги сомнений и надежд.
К волне, словно к спасительному броду,
Иду под взглядами всезнающих невежд.
Пройду, не замочив подола платья,
С песчинками сухими на ступнях.
Там, вдалеке, живут мои собратья,
Дни проводящие в моленьях и трудах.
Там, за спиной, Иисуса распинают,
А лик его сияет впереди...
Уверенность былую обретаю...
Мне столько предстоит еще пройти!
*
* *
Еще одна черта подведена
В растущем с каждым днем ряду земных итогов.
И разочарованья семена
Давно взошли у моего порога.
Усмешка скорбная, морщинки возле век –
Плоды моих прекрасных заблуждений.
Я замедляю торопливый бег
И в осень ухожу от снов весенних,
От майских соловьев, тревожащих лучей,
Холодной, звонкой, молодой капели
В спокойный полумрак негаснущих свечей
И в белизну нетронутой постели.
* * *
Окутан тьмой Иерусалим.
Осталась ночь до Воскресенья.
А мы с тобой спокойно спим,
Не ведая об Искупленьи.
Уж тело спущено с Креста.
Вторые сутки стража пьет...
Омыта кровью и пуста,
Голгофа новой жертвы ждет.
* * *
Протянула мне яблоня ветку,
Как заботливая подруга:
“Что приходишь ко мне так редко?
Не страдаешь ли от недуга?
Или песня в душе рождается
И никак не может родиться?”
Так шептала тихонько яблоня,
Словно ласковая сестрица.
Обнимала меня листвою
И цветком по щеке водила...
“Успокойся, Господь с тобою,
Доброта – это тоже сила.
Приходи ко мне, как взгрустнется
И когда на душе посветлеет,
Когда первая птаха проснется,
И вечерней прохладой повеет...
И, укрывшись от взоров ветвями,
Будем мы с тобою делиться:
Ты – стихами, а я – плодами,
Словно любящие сестрицы.”
*
* *
Растет мой сын – веселый разгильдяй,
Любитель кошек, “Dandy” и
железок.
Он регулярно получает нагоняй
За то, что с бабушкой бывает слишком резок,
За порванные брюки и носки,
За двойки и за грязные тетрадки...
Его красивые глаза полны тоски,
Когда ему вещаешь о порядке.
Порой горишь от жгучего стыда,
Лица учителя стараешься не видеть,
А он твердит, что это – ерунда,
И он совсем не думал вас обидеть!
Но знаю, что волнуется душа,
Когда он “Богородице...” читает,
Что беспокоится, к Причастию спеша,
И “Мам, прости меня...” тихонько повторяет.
Мне часто на болячки сыплют соль:
“Что вырастет из сына-шалопая?”
А я твержу, не ваша, дескать, боль...
И что цыплят по осени считают!
* * *
Царство странное, царство сонное...
С беззакониями и законами...
Со своими судами и страхами,
Львами, птицами, черепахами...
С чистым звоном и страшным грохотом,
Смехом тихим, дурацким хохотом...
Там и омуты, там и впадины,
Там и ангелы, там и гадины...
Там и розы цвет, там и смрад и гной...
А чего там нет?..
Нет тебя со мной.
* * *
Как хочется Добра, Любви и Красоты!
И жизнь свою прожить бесхитростно и просто.
Лукавством пренебречь. И в сердце чистоту
Блюсти... И в мыслях – благородство.
Устали мы хитрить, устали биться лбом
О равнодушье. И, устав от злости,
Привыкнув чувствовать себя рабом,
Перемывать постыдно чьи-то кости...
В углу от ярости плеваться кипятком
И слушать чушь, зевая и скучая,
И ближнему напакостить тайком,
И лгать легко, того не замечая.
Привыкли добиваться разных благ,
О совести своей послушно забывая.
И, душу погрузив в кромешный мрак,
Устали жить, себя превозмогая.
Как верить хочется, что Красота спасает мир,
И что его основа – Добро и Честность...
И будет мир спасен...
Блажен, кто Верует!..
|
